Артур Хачуян: «Сейчас каждый желающий может взять сотовый телефон с экраном и стать источником знаний»
- Вкладка 1
Я начну с того, что мы подразумеваем под термином «цифровой след». Цифровой человек, путешествуя по разным ресурсам в сети интернет и производя взаимодействия с ними, оставляет некие следы. Тут мы опубликовали фотографию, тут мы записались на прием у врача, тут мы залайкали какую-то красивую девушку. Это принято называть цифровым следом, но все-таки, на мой взгляд, правильнее это называть цифровым отпечатком. Потому что, собственно, по этим действиям в будущем, наверное, можно будет восстановить образ человека — кто он, что ему нравилось, как он говорил в каких ситуациях, что он делал и так далее. По сути дела, это такой набор логов, набор данных, которые остались за человеком. Далеко не все эти данные находятся в открытом доступе. Все-таки данные банков или медицинские данные, которые вы оставили в больнице, — это тоже цифровой след, но доступный только вам как владельцу этих данных и больнице как оператору этих данных.
К сожалению, сейчас у нас эпоха постправды, и люди очень часто смешивают страшный кровавый режим и всю эту китайскую ситуацию с тем, что называют большими данными и анализом цифровых следов. Я не говорю, что это плохо или хорошо, я просто хочу, чтобы мы разделяли управленческие решения, которые принимает государство, и алгоритмы, которые ему в этом помогают. То есть если завтра, например, страна захочет лишить всю молодежь, которая сходила на митинг возможности получать бесплатное образование, если она примет такое управленческое решение, она исполнит его с большими данными, без больших данных, с алгоритмами и без алгоритмов. Хотя, конечно, нельзя отрицать, что с алгоритмами она это сделает достаточно быстро. Важно, чтобы мы могли разделить эти истории. То есть если кто-то хочет сделать что-то плохое, он это может сделать палкой, но долго или алгоритмом, но быстро.
На самом деле, появление этого нового поля породило несколько проблем, и одна из них — это то, что резко увеличился объем информации. Раньше кто у нас являлся источником знаний? Государство, которое купило печатный станок, потому что печатный станок — это дорого и сложно и владеть им может, условно, только Российская академия наук. В результате она решала, какие научные статьи печатать, а какие — нет. Сейчас, к сожалению, каждый желающий может взять сотовый телефон с экраном и стать источником знаний. Если вы зайдете на ютуб и посмотрите на сообщество, например, плоской Земли, то увидите, что оно достаточно большое. И люди реально верят, что Земля плоская. У них есть научные исследования. Они достаточно уверенно говорят об этом. И условная Академия наук ничего с ними сделать не может.
Из-за этого объема информации в большинстве сфер ценность информации очень сильно упала. Потому что люди, к сожалению, потеряли способность ее отфильтровать. Мы с вами уже делегировали эту способность, например, алгоритмам в социальных сетях или каким-нибудь новостным лентам, которые за нас подбирают интересные нам новости. И сейчас у меня родители практически не могут отличить фейковые новости от нефейковых. Им кажется, что все, что появляется в условном СМИ, — правда. И чем дальше, тем людям сложнее будет отличать правду от неправды. Очень жаль, что сегодня многие считают, что большие данные — это какая-то магическая палочка, которая может взять ваш бизнес и сразу же сделать из него конфетку. На самом деле это не так, потому что с появлением большего набора данных мы получили и новые зависимости.
Я поддерживаю концепцию, что с появлением цифрового следа появилось новое поле для игры. Из-за него какие-то вещи в обществе сломались, какие-то переродились, какие-то трансформировались. Действительно, появилась новая социология. Но из-за этого появилось и огромное количество ошибок, потому что раньше социолог мог исследовать только какие-то определенные параметры. А сейчас он может взять 20 тысяч различных параметров — от цвета попкорна, который нравится человеку, до цвета волос его подписчиков — найти между ними математическую зависимость, но при этом эволюционной социологической зависимости между ними не будет. В основном, такие ошибки сейчас совершаются в бизнесе, но и до социологии тоже осталось совсем чуть-чуть.
Ну и немножко об истории воссоздания человека. Все смотрели серию «Черного зеркала», где жена воссоздала своего мужа? Он умер, а так как он был очень социально активен, он оставил в социальных сетях и звук своего голоса, и видео с собой. В конце концов модный сервис воссоздал некий его аватар. Штука в том, что это, действительно, можно сделать. Были такие научные разработки. И мы подобной историей тоже занимались. Это очень перспективное направление, потому что с помощью подобного алгоритма можно понять, какое действие совершит человек. Вы можете предугадать действия человека в реальном мире. Сейчас, конечно, данных для этого маловато. Но уже есть огромное количество алгоритмов, которые на основании фотографий могут создавать новые фотографии, а на основании аудио — нейросетки или какие-то решения по воссозданию аудио. И это, кстати, тоже одна из проблем из области дипфейкс.
Фрагмент дискуссии «Цифровой большой брат», состоявшейся 14 мая 2019 года в рамках цикла «Кризис человечности».